О высоком статусе Луи Пастера, которым он наслаждался во время своей жизни, хорошо говорит цитата врача Огюста Луто, сделанная в 1887 году (за восемь лет до смерти Пастера): «Во Франции можно быть анархистом, коммунистом или нигилистом, но не анти-Пастеристом».⁴

И действительно, Пастер не был божественно чистым образцом совершенства, скорее он был исследователем, пристрастившимся к славе, которую он получил благодаря ложным предположениям и «он ввел мир и его коллег-ученых в заблуждение об исследованиях, за которыми стоят два его самых известных эксперимента», как заявил журнал The Lancet в 2004 году.⁵

Через свою откровенно фанатичную ненависть к микробам Пастер пришёл к нелепому уравнению, что здоровая ткань равна стерильной (без микробной) окружающей среде.⁶ Он верил со всей серьёзностью, что бактерии не могут быть найдены в здоровом теле,⁷ и что микробы, летающие в воздухе на частицах пыли, ответственны за все возможные болезни.⁸

В возрасте 45 лет он «купался в своей славе», как пишет в своей книге «Охотники за микробами» бактериолог Поль де Круи, и трубил о своих надеждах всему миру: «человеческой силе должно быть подвластно устранить все болезни, вызванные паразитами [микробами] с лица земли».⁹

Недостатки теорий Пастера были показаны ещё в первой половине XX века экспериментами, в которых животные содержались в полностью очищенной от всех микробов среде (примечание: далее «без-микробной»).

Их рождение производилось кесаревым сечением; после чего их закрывали в без-микробные клетки и кормили стерильной пищей и водой – и через несколько дней все животные были мертвы. Это сделало очевидным тот факт, что «загрязнение» экзогенными бактериями является абсолютно необходимых для их жизни.¹⁰

В начале 1960-х годов ученым впервые удалось сохранить в без-микробной среде мышей живыми несколько дней, и даже несколько недель. Семантические исследования этих без-микробных грызунов были выполнены Моррисом Поллардом в Нотр-Даме, штат Индиана.¹¹

Однако, это не оспаривает тот факт, что микробы необходимы для жизни. Мыши в естественных условиях имеют продолжительность жизни три года, что значительно дольше, чем средняя продолжительность жизни без-микробных лабораторных животных.¹²

Сохранение без-микробных животных, таких как мыши или крысы, живыми в течение более длительного времени, требует особых лабораторных условий, при которых животные питаются синтетическими витаминными добавками и дополнительными источниками калорий, и эти условия не имеют ничего общего с природными.

Специально разработанные жидкие диеты необходимы потому, что в нормальных условиях выращивания у животных есть популяции микроорганизмов в пищеварительном тракте.¹³ Эти микроорганизмы генерируют различные органические компоненты, такие как продукты или побочные продукты метаболизма, включая различные водорастворимые витамины и аминокислоты.

У крысы и мыши большая часть микробной активности находится в толстой кишке, и многие из микробиологически произведенных питательных веществ недоступны для животных в без-микробной среде. Это изменяет микробный синтез питательных веществ и, тем самым, влияет на требования к диете.

При составлении диеты для лабораторных животных, выращиваемых в без-микробной среде или среде свободной от конкретных микробов, следует учитывать корректировки концентрации питательных веществ и других ингредиентов и методы приготовления.^{14 15}

Одной из важных целей управления этими искусственными диетами является предотвращение накопления продуктов метаболического распада в толстой кишке. Однако, было замечено, что уже через короткое время аппендикс и слепая кишка этих без-микробно разведённых грызунов увеличились в весе и, в конечном итоге, стали аномально увеличенными, заполнились слизью, которая в обычных условиях была бы разрушена микробами.¹⁶

Кроме того, без-микробно разведённые грызуны обычно умирают от почечной недостаточности¹⁷, что является признаком того, что их почки, как органы экскреции, перегружены работой, как и в случаях, когда толстый кишечник был бы искусственно поражён.

◀ НАЗАД

ДАЛЕЕ ▶