1992 г.

Следующий текст был переведен (на английский язык) с немецкой магнитофонной записи, созданной издательством «Amici di Dirk «, Кельн, Германия, 1992 год.

Доктор Хамер, что привело ваши исследования в области рака к установлению связи между психикой и болезнью?

Я не занимался этим предметом до 1978 года. Я был врачом внутренней медицины и проработал пятнадцать лет в университетских клиниках, пять лет — как профессор. У меня также была своя частная практика в течение нескольких лет до 1978 года.

Тогда произошло ужасное событие: когда мой сын Дирк спал в лодке, он был без всякой причины расстрелян сумасшедшим Итальянским Принцем. Это был ужасный шок для меня — внезапный и неожиданный, и я был бессилен что-либо сделать.

Повседневные события или конфликты обычно не застигают нас беззащитными. У нас обычно есть шанс предвидеть повседневные конфликты, с которыми мы сталкиваемся в жизни.

Но конфликты, к которым мы не можем подготовиться, и которые вызывают эту беспомощность и неспособность реагировать, создают по существу панический шок. Мы называем их биологические конфликты.

В 1978 году (спустя пять месяцев после смерти сына) я получил рак яичка именно из-за такого биологического конфликта, так называемого «конфликта утраты».

Поскольку я никогда серьезно не болел, я задавался вопросом, не связано ли мое состояние со смертью моего сына.

Три года спустя, будучи руководителем внутренней медицины в онко-гинекологической клинике Мюнхенского Университета, у меня появилась возможность изучить женщин-пациентов с онкологическими заболеваниями и сравнить мои результаты, чтобы увидеть, был ли этот механизм таким же как у меня, испытали ли они такой же ужасный шок.

Я обнаружил, что все они, без исключения, испытали тот же тип биологического конфликта, что и я. Они смогли вспомнить шок, вызванную им бессонницу, потерю веса, холодные руки и начало роста опухоли.

В то время моя точка зрения сильно отличалась от всех существующих медицинских концепций, и когда я представил эти открытия своим коллегам, они дали мне ультиматум: либо отречься от моих выводов, либо немедленно покинуть клинику.

Это похоже на средневековье, как вы отреагировали?

Я не смог отрицать то, что я считаю правдой, поэтому, конечно, я ушел. Это несправедливое увольнение вызвало у меня еще один биологический конфликт и я потерял уверенность в себе.

Я наглядно вспоминаю свое разочарование и досаду, что был выгнан из клиники за то, что представил хорошо исследованные, неоспоримые новые научные знания. Я не думал, что такое возможно.

Это было очень травматично, и мне было трудно исследовать последних двести пациентов. Тем не менее, я закончил моё исследование, и в последний день был открыт IRC — ЖЕЛЕЗНОЕ ПРАВИЛО РАКА (позднее был переименован Хамером в Первый Биологический Закон Природы).

Могли бы вы простым языком объяснить, каковы основные критерии Железного Правила Рака?

Железное Правило Рака (IRC) — это биологический закон. Он имеет три критерия. Первый критерий заключается в том, что каждый рак или рак-эквивалентная болезнь начинает развиваться с DHS. Это очень серьезное, очень острое, драматичное и изолирующее потрясение, которое регистрируется одновременно на трех уровнях:

• в психике
• в мозге
• в органе

DHS — это СИНДРОМ ДИРКА ХАМЕРА. Я назвал это так, потому что шок от смерти моего сына вызвал мой рак яичка. С тех пор биологический шок (DHS) стал основным базисом Новой Медицины.

В каждом отдельном случае болезни мы должны добросовестно найти DHS со всеми его переменными. Мы должны понять его возникновение в конкретной ситуации в прошлом, чтобы выяснить, почему кто-то пострадал от этого биологического конфликта, причину по которой это было так травматично. Почему рядом не было никого, с кем можно было его обсудить и почему это стало проблемой.

Хороший врач должен быть способен «перенести» себя в душу младенца, эмбриона, старика, молодой девушки или даже животного. Он должен «перенести» себя в фактическое время возникновения DHS. Только тогда он сможет обнаружить биологический конфликт и отличить его от сотен других проблем.

У IRC есть еще два критерия?

Да. Второй критерий заключается в том, что во время возникновения DHS содержание конфликта определяет a) HH (Очаг Хамера), который является конкретным местом в головном мозге и b) местоположение рака или эквивалент рака в органах тела.

Каждый конфликт имеет очень конкретное содержание, которое определяет себя непосредственно в момент возникновения DHS.

Продукт/результат содержания конфликта является «ассоциативным», что означает, что это происходит бессознательно и, следовательно, обходит наше сознательное понимание.

Например, примером типичного «водного» или «жидкостного» конфликта может быть случай, когда из-за аварии водитель бензовоза теряет весь свой бензин или молочник — всё своё молоко. Ассоциация с жидкостью вызывает связанный с водой биологический конфликт, который проявляется как конкретный недуг — рак почки.

Это означает, что содержание каждого конфликта или события относится к четко определенному виду рака и регистрируется в определенной области мозга?

Да, в совершенно конкретном реле мозга. В случае рака почки, вызванного «водным» или «жидкостным» событием, «короткое замыкание» происходит в момент DHS в предопределенном месте в головном мозге, что вызывает проблему в правой или левой почке в зависимости от обстоятельств.

Это «короткое замыкание» может быть сфотографировано с помощью компьютерной томографии (CT) и выглядит как концентрические кольца мишени или подобно картинке поверхности воды, в которую упал камень.

Радиологи ошибочно воспринимают это явление как дефект оборудования, артефакт. Это реле в мозге называется HH (Очаг Хамера). Это имя, кстати, исходит от моих оппонентов, которые насмешливо назвали эти области «HAMERsche Herde» — табуны Хамера.

И каков третий критерий Железного Правила Рака (IRC)?

Третий критерий состоит в том, что развитие конфликта соответствует специфичному процессу в Очаге Хамера (HH) в головном мозге и совершенно конкретному процессу развития рака или рак-эквивалентной болезни в органе.

Другими словами, этот биологический конфликт поражает на трех уровнях одновременно: психику, мозг и орган. Теперь очевидно и доказано, что запуск конфликта синхронизирован на всех трех уровнях.

Дело здесь в том, что это предопределенная система в самом жестком научном смысле, потому что, если вы знаете точное состояние любого из уровней, другие два могут быть обнаружены и де-мистифицированы. Это означает, что мы имеем организм, о котором мы можем думать на трех уровнях, но на самом деле это одна единица.

Следующая история — пример этого: после лекции в Вене в мае 1991 года доктор передал мне КТ снимки мозга пациента и попросил меня объяснить, в каком состоянии находится организм этого человека и какому конфликту он соответствует.

При этом присутствовало двадцать коллег, среди которых было несколько радиологов и специалистов по КТ. Из трех уровней передо мной был только уровень мозга.

Из этих снимков компьютерной томографии мозга я диагностировал свежую кровоточащую карциному мочевого пузыря на стадии заживления, старую карциному предстательной железы, диабет, старую карциному легкого и сенсорный паралич определенной области тела
и, конечно, соответствующие им конфликты.

Врач встал и сказал: «Поздравляю, мистер Хамер! Пять диагнозов и пять попаданий. Это именно то, что у пациента есть, и вы даже смогли отличить то, что у него есть сейчас и то, что у него было раньше. Фантастика!».

Один из радиологов сказал: «С этого момента я убежден в вашем методе. Как вы смогли догадаться о свежей кровоточащей карциноме мочевого пузыря? Я не смог найти ничего на КТ снимках, но теперь, когда вы показали нам управляющие реле, я могу следить за выводами».

Возможно, мы могли бы немного поговорить о психическом уровне. Как я могу узнать, был ли у меня шок, из-за которого может возникнуть рак? Как распознать его?

Есть очень специфичные признаки, которые четко различают обычные конфликты и проблемы в нашей повседневной жизни. С самого момента DHS пациент будет испытывать постоянный стресс на симпатической нервной системе.

Симптомы будут включать холодные руки и/или ноги, потерю аппетита, потерю веса, бессонницу и переживание день и ночь содержания конфликта. Эта ситуация изменится только тогда, когда пациент разрешит конфликт.

При биологических конфликтах, мы можем видеть, как пациент переходит в длительный стресс, который вызовет определенные симптомы и рак. Очаг Хамера (HH) в головном мозге, который виден сразу же, показывает, что психика пациента имеет очень точно известные и определенные симптомы, которые просто нельзя игнорировать.

Что происходит, когда такой биологический конфликт разрешается?

В тот момент, когда биологический конфликт разрешается, мы можем видеть очень ясные симптомы на психическом уровне, на уровне мозга и на уровне органа.

На психическом и вегетативном уровне мы видим, что пациент больше не переживает содержание конфликта. Руки внезапно снова теплеют, улучшается аппетит, нормализуется вес, и пациент лучше спит. Может возникнуть усталость и слабость, а также потребность в отдыхе.

Это никоим образом не является начало конца, наоборот, это очень позитивный знак. Эта фаза заживления варьируется в зависимости от продолжительности предшествовавшего конфликта.

В разгар фазы заживления, когда организм удерживает много воды, мы видим эпилепсию (в случае моторных конфликтов) или Эпилептоидный Кризис (эпикризис), который показывает уникальные симптомы для каждой болезни.

После завершения Эпилептоидного Кризиса (эпикризис) организм вытесняет воду из отека (ткани удерживающей воду) и медленно возвращается к норме, по мере восстановления сил пациента.

На уровне мозга мы видим фазу заживления Очага Хамера (HH), который в фазе активного конфликта имел конфигурацию колец в форме мишени, но теперь показывает отек.

Мы можем видеть на снимке КТ, как кольца HH становятся темнее и размываются, когда реле в целом набухает в этот момент времени.

Эта эпилепсия или Эпилептоидный Кризис (эпикризис), который фактически вызван мозгом, также указывает на самую высокую точку отека и, соответственно, поворотную точку при возвращении к норме.

Во второй половине фазы заживления, безвредная соединительная ткань мозга — глия, заполняет HH для восстановления. Эта действительно безвредная соединительная ткань, которую на снимках КТ мы можем окрасить в белый цвет с помощью контрастного вещества на основе йода, ранее ошибочно принималась за опухоль головного мозга и оперировалась.

Поскольку клетки мозга (нейроны) сами по себе НЕ МОГУТ размножаться после рождения, РЕАЛЬНЫЕ опухоли головного мозга не могут существовать.

На уровне органа мы видим, что рост рака прекращается. Это означает, что биологический конфликт был решен, мы называем этот «конфликтолизис» (разрешение конфликта).

Это очень важное осознание для нас, потому что в какой-то мере оно определяет проводимую терапию. На уровне органа мы видим явную отчетливую положительную динамику в процессе заживления, мы обсудим это позже. Даже Эпилептоидный Кризис (эпикризис) можно увидеть на трех уровнях (психика, мозг и орган).

Можете ли вы описать такой эпилептический кризис?

Эпилептический кризис (эпилептоидный в более широком смысле) — это то, что Мать Природа придумала миллиард лет назад. Он работает одновременно на всех трех уровнях.

Смысл и цель кризиса, который происходит в разгар фазы заживления, — вернуться снова к норме. То, что мы называем припадком эпилепсии с мышечными судорогами — это только одна из форм эпилептоидного кризиса после разрешения моторного конфликта.

Эпилептоидные кризисы (эпилептический кризис в частности) возникают при каждой болезни с некоторыми вариациями в каждом случае. Мать Природа создала подобие трюка для этого значащего события.

В середине фазы заживления пациент испытывает повторение психологического конфликта, это означает, что пациент снова переживает свой конфликт в течение короткого времени вместе с холодными конечностями и общим холодным потом. Это происходит таким образом, чтобы выдавить наружу и устранить жидкость из отека мозга (очага Хамера), и пациент мог вернуться к норме.

После фазы активного конфликта пациент вновь согревается и затем испытывает первую мочевую фазу. Затем после эпилептоидного кризиса пациент возвращается к норме и больше никакие конфликтные потрясения не мешают процессу.

Вторая фаза мочеиспускания происходит в конце этапа заживления, когда организм устраняет остаток отека. Опасная точка находится непосредственно перед окончанием эпилептоидного кризиса, когда станет очевидным, было ли этого достаточно, чтобы повернуть болезнь вспять.

Самый известный эпилептоидный кризис — сердечный приступ. Другими являются эмболия легких, гепатит (видимо в острой фазе) или инфекция легких.

Чтобы помочь телу сделать необходимые изменения, особенно в конфликтах длительной продолжительности, иногда требуется сильная инъекция кортизона. В очень сложных случаях кортизон можно назначать раньше.

Не могли бы вы описать некоторые типичные конфликты и объяснить, почему вы называете их «биологические конфликты»?

Причина, по которой мы называем их биологическими конфликтами, состоит в том, что историческая эволюция должна быть понята и найдена аналогия, поскольку конфликты действуют одинаково на людях и животных.

Они не имеют ничего общего с нашими интеллектуальными или психологическими конфликтами или проблемами. Это конфликты принципиально другого качества.

По своей природе они представляют собой квази-имплантированные проблемные события в архаической программе поведения нашего мозга.

Вы думаете, что осознаете это. Но на самом деле конфликт уже был ассоциирован за долю секунды, прежде чем вы даже начали думать.

Например, когда волк нападает на молодого ягненка, мать ягненка пострадает от конфликта мать-ребенок (конфликт беспокойства), как это сделала бы человеческая мать.

У нее будет рак соска на той же стороне, что и Рак Молочной Железы у матери человека. Сторона зависит от того, является ли человек левшой или правшой или, в случае животных, лево- или праволапым/копытным.

Очаг Хамера (HH) для конфликта «заботы о гнезде» будет находиться в том же месте мозга матери, что и реле для связи «мать-ребенок».

HH для конфликта «ребенок-мать», особенно для «конфликта сосания», также будет в том же месте в мозге младенца, что и реле для отношений ребенок-мать.

Все наши биологические конфликты можно классифицировать в соответствии с этой исторической эволюцией.

Мы знаем, что во время нашей исторической эволюции эти редкие или необычные события и их последствия были предварительно запрограммированы, и поэтому не только органы и области мозга принадлежат друг другу, но даже конфликты стали связанными через историческую эволюцию.

Все эти проблемные события, связанные с психикой, исторически и органически расположены в нашем мозге очень близко. У них даже такое же гистологическое формирование клеток. Мы можем увидеть такой замечательный порядок в природе, как только научимся смотреть на наш организм через призму эволюции.

Не могли бы вы привести несколько примеров из повседневной жизни?

Да. Предположим, что мать держит ребенка за руку, стоя на тротуаре и разговаривает со своим соседом. Ребенок вырывается и выбегает на проезжую часть. Слышен визг тормозов, когда машина врезается в ребенка.

Для матери это было неожиданным, и она оказалась полностью беззащитной перед этой ситуацией. Она застывает от шока. Ребенок доставлен в больницу и находится в критическом состоянии в течение нескольких дней.

Мать получает ледяные руки, не может спать или есть и испытывает постоянный стресс, в результате которого у нее начинает расти узел в левой груди, если она правша.

Она страдает от типичного конфликта беспокойства «мать-ребенок», с образованием HH в правой половине мозжечка. С момента, когда ребенок возвращается домой, и врач говорит: «Нам повезло, ребенок снова здоров», руки матери теплеют, и начинается фаза разрешения конфликта, она будет спать лучше и восстановит свой аппетит.

Это типичный конфликт, который имеет те же последствия для людей, как и животных.

Другой пример: женщина застает своего мужа в постели со своей лучшей подругой. Она будет страдать от конфликта «сексуальной фрустрации».

На биологическом языке конфликт совокупления, станет причиной карциномы матки женщины-правши. Не обязательно, что каждая столкнется с таким конфликтом в той же ситуации.

Например, если женщина не любила своего мужа и размышляла о том, чтобы развестись с ним, она не почувствовала бы этот шок как сексуальный конфликт, но скорее как человеческий конфликт из-за отсутствия единства в семье.

Конфликт мог бы тогда стать партнерским конфликтом, который вызвал бы рак молочной железы в правой груди, если женщина — правша. То, что снаружи выглядит одним и тем же событием, будет иметь разное психологическое значение для каждого индивида.

Ключевой момент заключается не в том, что произошло, а в том, что именно пациент ощущал психически в момент DHS.

Это же событие могло также стать конфликтом «страха-сопротивления», вызвавшим гипогликемию (аномально низкий уровень сахара в крови), если женщина поймала своего мужа в очень уродливой ситуации, возможно, с проституткой.

Или это могло вызвать ощущение потери самооценки в сексуальном контексте или без него, если женщина поймала мужа с девушкой на двадцать лет моложе.

Тогда ощущение может быть как «я не могу конкурировать» или «я не могу предложить ему то, что может она».

В таком случае это будет скелет, лобковая кость таза, которая была бы поражена наблюдаемым остеолизом (дефицитом кальция) как признаком ощущаемого сексуального самообесценивания.

Вы должны знать всё это, чтобы понять, что ощущает пациент во время DHS, потому что именно в этот момент определяется сценарий, по которому будет развиваться болезнь.

Этот путь рисует очень важную картину, потому что все возможные нюансы и остаточные проблемы будут зависеть от этого события. Мы даже можем говорить здесь об «аллергии на конфликт».

Доктор Хамер, можно ли излечить пациента, используя лишь IRC?

В принципе, да, но IRC — -это только первый биологический закон Новой Медицины. В целом у нас есть четыре биологических процесса, которые я нашел эмпирически, это означает, что к этому времени они были отслежены в 15000 собранных и документированных случаях.

Если человек добросовестно работает, следует изучить все четыре биологических процесса.

Позвольте продолжить. Каков второй закон биологического процесса, который вы нашли?

Второй Биологический Закон Новой Медицины — это тот факт, что каждая болезнь имеет две фазы.

Все болезни? Не только рак?

Да, все болезни имеют две фазы: «холодная» и «горячая». В прошлом врачи думали, что знают около 1000 болезней, но они были в неведении относительно этой двухфазности.

500 из них тогда были бы «холодными» болезнями, в которых кровеносные сосуды пациента сокращались, вызывая бледность и потерю веса.

Другие 500 были бы «горячими» болезнями с лихорадкой, вызванной расширенными кровеносными сосудами. Это вызывает усталость, но без потери аппетита.

Эти «горячие» болезни ранее считались отдельными болезнями. Теперь мы знаем, что это неверно. Согласно нашим настоящим знаниям, существует только около 500 болезней и каждая из них имеет две фазы.

Первой всегда является «холодная» фаза активного конфликта со стрессом на симпатической нервной системе, и вторая, если конфликт разрешен, всегда является «горячей» восстановительной фазой заживления.

Конечно, Очаг Хамера (HH) для этих двух фаз находится в одном и том же месте мозга, поэтому вы можете рассматривать его общим для обеих фаз. В фазе активного конфликта снимок КТ показывает резко очерченные кольца мишени, а в стадии заживления кольца растворяются в отеке.

Из этого примера мы видим, что этот биологический закон важен не только в случае рака, но и для любой медицины. Даже старый олень, который изгнан со своей территории молодым оленем, будет пребывать в постоянном стрессе, выдерживая биологический конфликт — «территориальный конфликт» с очагом HH в мозге над правом ухом.

Олень атакует, желая вернуть свою территорию. Он не ест и не спит, он теряет вес и получает сердечные спазмы или стенокардию. В терминах органики, у него язва, что означает, что у него возникают небольшие изъязвления в коронарной артерии.

Он атакует более молодого оленя, потому что это единственный способ изгнать соперника со своей территории.

После этого он войдет в длительную фазу восстановления (ваготония). У него вновь потеплеют конечности, вернется аппетит, и он будет очень уставшим. В разгар фазы заживления он испытает сердечный приступ — Эпилептоидный Кризис (эпикризис).

Если он выживет, он будет способен удерживать свою территорию. В животном мире происходит всё тоже самое, что и у людей.

Для человека его территорией может быть его ферма, его собственный бизнес, семья или его рабочее место. У нас есть несколько разделяемых территорий, даже личный автомобиль может быть территорией.

У людей сердечный приступ будет заметен только в том случае, если конфликт длится как минимум три или четыре месяца, однако, если конфликт длится дольше года, а начало второй фазы было упущено, то приступ обычно является фатальным. КТ-сканирование мозга — очень быстрый способ диагностировать ситуацию.

Можно спросить, почему медики не обнаружили этот двухфазный закон давным-давно, ведь это так очевидно. Ответ настолько же прост сейчас, насколько он был сложен ранее.

Если конфликт не разрешается, болезнь остается на первом этапе, а это означает, что индивид остается в фазе активного конфликта, постоянно теряет вес и, в конце-концов, умирает от анорексии или кахексии.

Закон двух фаз во всех болезнях применяется только там, где человек смог разрешить конфликт. Тем не менее, этот закон применяется ко всем болезням, а также к каждому конфликту, потому что в принципе каждый конфликт может быть решен разными способами.

Как вы открыли этот закон?

Я обнаружил онтогенетическую систему опухолей и эквивалентов рака после наблюдения около 10000 случаев. Я работал абсолютно эмпирически, как и должен хороший ученый.

Я задокументировал все собранные случаи, КТ-снимки мозга с гистологическими данными. Только после того, как я собрал их все вместе и сравнил, я увидел, что в этом есть система. Это было захватывающе, особенно потому, что мы никогда не думали, что такое возможно.

Было много пациентов, у которых росли компактные опухоли с клеточной пролиферацией в фазе активного конфликта (фазе симпатикотонии), но у других росло что-то в фазе заживления (фазе ваготонии) после разрешения конфликта (конфликтолиза).

Это просто не могло быть одной и той же болезнью. Таким образом, было два вида клеточного роста: у одних наблюдалось увеличение клеток в фазе активного конфликта, а у других — увеличение клеток в фазе заживления.

Болезни, которые дают эффект «клетка-минус» или потерю клеток (отверстия, некроз или язвы, также называемые абсцессами) в фазе активного конфликта, имеют увеличение клеток на стадии заживления.

Я сравнивал эти различные наблюдения и смог разглядеть в этом систему во всех случаях. Опухоли, образовавшиеся в фазе активного конфликта с увеличением клеток, всегда имели свои реле рядом в стволе и мозжечке. Эти две части мозга вместе называются «старым мозгом».

Поэтому все раковые процессы, которые развиваются с увеличением клеток в фазе активного конфликта, имеют свои реле и HH, откуда они получают указания, в старом мозге.

И все раковые заболевания, которые проявляют себя увеличением клеток или так называемыми опухолями (но в фазе активного конфликта дают отверстия, язвы или некроз), всегда имеют свои управляющие реле в коре или белом веществе головного мозга.

Эта систематическая связь была обнаружена в 1987 году и была названа мною «Онтогенетическая система опухолей и раковых эквивалентов». Совместно с Железным Правилом Рака и законом, что все болезни имеют двухфазную природу, была изложена самая первая систематическая классификация Новой Медицины.

«Онтогенез» означает зарождение и развитие индивидуального живого существа. «Онтогенетический» означает развитие индивида. Таким образом, онтогенетическая система опухолей означает, что ни местоположение HH в головном мозге, ни вид опухоли или некроза, который развивается впоследствии, не происходят просто случайно, поскольку все это было логически предопределено в истории эволюции человека.

Говорят, что онтогенез — это повторение филогении (эволюционного развития организма или групп организмов), что означает, что развитие разных видов вплоть до человека повторяется во время эмбрионального развития ребенка и в младенчестве.

Мы знаем, что во время эмбрионального развития создаются три примитивных клеточных слоя (фактически называемые «зародышевыми слоями»), поскольку самое начальное развитие эмбриона и все органы происходят из этих трех примитивных зародышевых слоев (примитивных клеточных слоев):

• внутренний клеточный слой или энтодерма;
• средний клеточный слой или мезодерма;
• внешний клеточный слой или эктодерма.

Каждая клетка и каждый орган в нашем теле могут быть рассмотрены по отношению к одному из этих зародышевых слоев.

Органы, которые развиваются из внутреннего зародышевого слоя, имеют контрольное реле или место управления в продолговатом мозге (стволе) — наиболее древней части мозга. В случаях рака они производят клеточный рост с компактными опухолями клеток адено-типа (цилиндрический эпителий).

Клетки и, соответственно, органы, которые развились из внешнего зародышевого слоя, имеют контрольное реле или место управления в коре головного мозга — самой молодой части нашего мозга.

В случае рака, все они вызывают уменьшение клеток в виде абсцессов или язв, либо снижают функцию на органическом уровне, как в случае с диабетом или параличом.

В среднем зародышевом слое мы должны различать старшую и младшую группу. Клетки и, соответственно, органы, принадлежащие к старшей группе среднего зародышевого слоя, имеют свои реле в мозжечке, что означает, что они все еще принадлежат к древнему мозгу и, следовательно, производят компактную опухоль с аденоидным типом клеток в фазе активного конфликта.

Клетки и, соответственно, органы, которые относятся к младшей группе среднего зародышевого слоя, имеют свои управляющие реле в подкорковой области головного мозга (белое вещество).

Таким образом, в случаях рака в фазе активного конфликта они производят некроз или язвы в тканях за счет сокращения клеток, например, полости в костях, селезенке, почках или яичниках, которые, соответственно, называют остеолизом кости, селезенки, почек или некрозом яичников.

Из этого видно, что рак не является бессмысленным развитием дико разрастающихся клеток. Это понятное и даже предсказуемое явление, которое точно соответствует онтогенетической системе.

Не все типы роста клеток одинаковы. Возможно, вы могли бы разъяснить и объяснить различия в клеточном росте конкретных заболеваний?

Да, именно поэтому до сих пор было невозможно обнаружить систему в развитии рака. Согласно современной медицины, которую я теперь называю «медициной подмастерьев», существует классификация, которая не имеет никакого разумного обоснования.

Люди говорят, что есть рак, когда они видят клеточную пролиферацию, но, как мы теперь можем видеть, клетки могут расти по разным шаблонам роста в разных фазах, как в фазе активного конфликта, так и в фазе заживления.

Например, у пациента есть «конфликт неперевариваемого куска», как будто он (буквально) проглотил большой кусок, но не может его переварить. Предположим, он купил дом и вдруг обнаружил, что договор купли-продажи недействителен, что дом, который был взят им, теперь потерян.

От этого у него может развиться рак желудка с опухолью по типу цветной капусты, которая называется аденокарциномой желудка. Эта карцинома возникает в фазе активного конфликта с Очагом Хамера (HH) на правой стороне ствола мозга, который является наиболее древней частью мозга.

Другой пример: пациент страдает от конфликта, связанного с водой, жидкостью или эквивалентом; во время купания в океане молодой пациент теряет силы, близок к утоплению, но спасается в последнюю минуту.

В течение нескольких месяцев он видит сны как тонет и не может приблизиться к воде. Он страдает от паренхиматозного некроза почки, который представляет собой распад клеток в ткани почки до тех пор, пока почка перестает функционировать.

Годы спустя пациент берет отпуск с семьей у океана. Поскольку его дочь любит воду, он присоединяется к ней в океане и этим действием разрешает свой конфликт.

На стадии восстановления растет большая киста почки — увеличение клеток. Эта киста закрывается (становится твердой) соединительной тканью, которая помогает почке в усилении своей функции — мочеиспускания.

Таким образом мы приходим к первоначальной причине опухоли. Эти раковые образования или опухоли отнюдь не бессмысленны, наоборот, они чем-то полезны.

Как в нашем примере, когда большой кусок был проглочен, но не переваривается, организм производит мощную опухоль. Эта опухоль выросла, чтобы пищеварительные и кишечные клетки произвели больше пищеварительного сока, чтобы переварить этот кусок.

Ту же разумность можно разглядеть в почечной кисте, которая по сути построила большую новую почку, которая смогла снова выполнять функцию мочеиспускания. В этом смысл опухолей с разным клеточным ростом, который мы ранее не могли различить.

Теперь мы можем точно различать их и отличать их в мозге в соответствии с гистологическим образованием и конфликтами. Все эти связи обобщены в онтогенетической системе опухолей и эквивалентов рака.

Каждая болезнь, которую мы знаем в медицине, протекает в соответствие с этими 4 биологическими законами. Все они могут быть исследованы и воспроизведены согласно онтогенетической системы опухолей и эквивалентов рака.

Явления в психике и в мозге (для разных болезней) одинаковы в одной и той же фазе, но на уровне органов они различаются.

Здесь мы видим, что органы, управляемые из древнего мозга (ствол и мозжечок), производят увеличение клеток в фазе активного конфликта, в то время как органы, управляемые из коры и паренхимы головного мозга, образуют полости, некрозы или язвы, т.е. клеточный распад в фазе активного конфликта.

В фазе заживления все происходит наоборот. В фазе заживления органы, управляемые из древнего мозга, разлагают и разрушают опухоли с помощью специальных микробов, в то время как органы, управляемые из коры и паренхимы головного мозга, во время фазы заживления опухают и заполняют полости и язвы с помощью вирусов и бактерий.

Полагаю, теперь мы пришли к четвертому закону?

Да, это Онтогенетическая Система Микробов.

Доктор Хамер, какую роль играют микробы в вашей системе? В чем их связь с иммунной системой?

До сих пор мы думали, что микробы вызывали инфекции. Этот взгляд казался правильным, поскольку мы обнаруживали микробы при каждой инфекции. Но на самом деле это неверно. Вся иммунная система — это только «фата-моргана» (оптическая иллюзия — упрощ.), построенная на гипотезах.

В предотвращаемых болезнях мы забывали или упускали из виду первый этап фазы активного конфликта. Только после того, как конфликт разрешен, микробы становятся активными.

На самом деле, они управляются и активируются нашим мозгом. Они — НЕ наши враги, микробы помогают нам и способствуют упорядочению работы нашего организма.

Поскольку микробы получают команды и управляются нашим мозгом, они помогают нам разрушать раковые опухоли, после чего их задача выполнена, или когда бактерии и вирусы восстанавливают полости, некроз и повреждение тканей для другой группы органов, управляемых из коры и паренхимы мозга.

Они наши верные помощники, наши гастарбайтеры! Понятие иммунной системы как армии, которая борется с плохими микробами, просто ошибочно.

Это отношение к микробам наводит на размышления о туберкулезе легких. Как все те люди, которым пятьдесят лет назад приходилось оставаться в санаториях, смогли исцелить свой туберкулез легких?

Если мы оставим туберкулез грудной клетки (костей) в стороне и сосредоточимся на реальном туберкулезе легких, тогда мы можем сказать, что туберкулез легких всегда был фазой заживления после прогрессирующего рака легких.

Этот рак легких всегда вызывается конфликтом «смертельной угрозы» и всегда управляется стволом мозга.

Он растет в фазе активного конфликта, но уменьшается в фазе заживления с помощью микобактерий и туберкулезных бактерий; если некоторое количество этих бактерий присутствует, они будут откашливаться, часто с кровяной мокротой — отхаркиванием, которое пугало людей и создавало им новый смертельный страх, таким образом пациенты попадали в порочный круг.

У животных эта система функционирует точно по той же схеме. Опухоли легких выкашливаются, а то, что остается — полости, которые позволяют дышать лучше чем прежде; но если туберкулезные бактерии отсутствуют, это состояние не может быть восстановлено и излечено.

Сегодня, после всех этих десятилетий лечения туберкулеза, мы все еще находим некоторые из старых легочных состояний, несмотря на то, что они неактивны, потому что они больше не могут расти. В прежние времена мы видели полости, пустые туберкулемы, поскольку туберкулезные бациллы были распространены повсеместно.

Доктор Хамер, возможно, мы могли бы подойти к практической терапии конфликтов. Является ли обсуждение вашим первым шагом в терапии?

Этого нельзя сказать. Нам не нужна терапия через беседу, поскольку она используется в психотерапии, но, конечно, мы должны поговорить о проблеме.

Давайте снова посмотрим на животное царство. Животное может выживать только благодаря реальному разрешению конфликтов.

Олень сможет выжить, только если он восстановит свою территорию. Самка, лишенная детеныша, может выжить, только если она вернет своего детеныша. Мать-Природа имеет встроенное средство, поэтому мать быстро получает новое потомство и решает свой конфликт.

Мы должны решать наши конфликты настолько практично и настолько реалистично, как это делают животные. Мужчина, которого оставила жена, должен либо вернуть свою жену, либо взять в жены другую женщину.

Оленю необходимо вернуть свою территорию, либо найти другую территорию. Лучшим решением является решение на постоянной основе (буквальное).

Если этого не может быть сделано, мы должны попробовать психотерапию как вторую возможность. Традиционная терапия, которая использовалась до сих пор — просто «возьмите несколько транквилизаторов, чтобы это успокоило вас».

Мать-природа не создала этот этап стресса без цели, поскольку только в стрессе человек сможет решить свой конфликт. Чтобы дать пациенту возможность решить свой конфликт, нужно активировать этот стресс.

Если бы вы дали транквилизаторы оленю, он не смог бы сражаться и вернуть свою территорию; вместо этого он был бы парализован и не смог бы отбить нападение врага.

В психиатрии можно видеть, как пациенты, получавшие транквилизаторы, часто становятся хронически больными. Их естественная способность решать свои конфликты была отнята у них, вследствие чего некоторым из них пришлось прожить остаток своей жизни в психиатрических палатах.

Доктор Хамер, как можно работать в терапии с четырьмя биологическими законами, которые вы обнаружили?

Мы должны представить себе, что пациент имеет три уровня: психику, мозг и орган, а вместе они составляют единый организм. Новая терапия должна рассматриваться с точки зрения наличия этих трех уровней или как их расширение.

Прежде всего, необходимо найти DHS (конфликтный шок) и содержание конфликта, если это возможно, на всех трех уровнях. Нужно работать очень добросовестно и тщательно.

Следует, например, рассмотреть вопрос о том, является ли пациент правшой или левшой, чтобы установить, какое из двух полушарий мозга задействовано пациентом.

Мы должны установить гормональную ситуацию: является ли женщина сексуально зрелой или она беременна? Принимает ли она противозачаточные таблетки, которые блокируют производство гормонов в яичниках, или она в периоде менопаузы?

То же самое верно и для мужчины: гормональный сдвиг меняет ту сторону мозга, которая задействована у пациента.

Женщина, принимающая противозачаточные таблетки, будет реагировать мужским способом с мужскими характеристиками. Женщина, принимающая таблетки, будет реагировать территориальным конфликтом, когда муж бросает её, выходит из ее территории.

Мы не рассматриваем конфликт только на уровне психики, нужно локализовать его точно в мозге в соответствии с фазой конфликта, в которой мы находимся в момент сбора анамнеза (рассказа пациента о его прошлой жизни) и анализа.

Очаг Хамера (HH) в головном мозге должен точно соответствовать раковой или иной болезни органа. Каждая конкретная локализация в мозге относится к совершенно конкретному органу в теле и наоборот. Конфликт может быть разрешен только начиная с психики, поскольку за конфликтом скрыта реальная проблема.

Ребенок матери, у которого был несчастный случай, должен снова стать здоровым. Человек, который имел территориальный конфликт, потеряв работу, должен либо найти другую работу или территорию, либо уйти на пенсию, присоединиться к клубу или посвятить свое время хобби.

Существует много возможных решений для каждого конфликта. В природе решения встроены. Например, когда овца теряет своего ягненка, она разрешает свой конфликт, вынашивая другого ягненка. У людей беременность также имеет абсолютный приоритет начиная с третьего месяца, рак не может продолжать расти, поскольку беременность имеет абсолютный приоритет.

Мы испытываем большинство осложнений на уровне мозга, когда отек развивается как признак исцеления. Необходимо следить за давлением пациента, чтобы он или она не попадали в кому.

В этой фазе в легких случаях кофе, чай, декстроза (глюкоза), витамин С, кока-кола или пакет льда могут оказать некоторую помощь.

В более сложных случаях кортизон (в совместимой форме замедленного действия) — это выбор, который мы делаем сегодня. Кортизон не излечивает рак, он используется только как симптоматический препарат при отеках головного мозга и органических отеках в фазе заживления (PCL), таких как боли в костях, которые возникают при набухании надкостницы.

В трудных случаях пациенты должны принимать мало жидкости, удерживать голову выше и избегать прямого солнечного света. В случае бокового отека нельзя лежать на этой стороне.

На органическом уровне то, что врачи наблюдали как опухоль, будь то в фазе активного конфликта или в фазе заживления, всегда вырезалось.

На этом уровне у нас теперь есть новая перспектива на будущее. Если конфликт разрешен, это становится основанием для того, чтобы не оперировать и не облучать пациента, если только рост опухоли не беспокоит пациента механически (в силу размера), например, в случае с большой кистой почки или большим увеличением селезенки, которое развилось после некроза селезенки на стадии заживления (некроз селезенки является органической реакцией на конфликт повреждения с кровопотерей и уменьшением количества тромбоцитов в фазе заживления).

Это означает, что мы должны вновь разложить карты. С нашим знанием Новой Медицины мы должны рассмотреть, что еще нужно сделать, что является значимым и чего не следует делать больше.

Если пациент сегодня имеет выбор, захочет ли он делать операцию на опухоли кишечника, когда известно, что конфликт был разрешен, и опухоль более чем вероятно никогда не будет расти снова?

Тогда он или она в 99,9 процентов случаев скажет: «Доктор, если это не угрожает мне в ближайшие тридцать или сорок лет, я воспользуюсь этим шансом, оставьте это там, где есть».

Доктор Хамер, не могли бы вы объяснить, почему Железное Правило Рака называется «Железным» Законом?

Оно называется «железным», потому что это биологический закон. Например, у ребенка всегда будет отец и мать, всегда будут два участника, которые приведут к созданию ребенка.

Таким образом, у нас в Новой Медицине четыре биологических закона:

• IRC (Железное Правило Рака)
• закон двухфазного протекания всех болезней
• онтогенетическая система опухолей и рак-эквивалентных заболеваний
• онтогенетически-значимая система микробов

/ Пятый Биологический Закон — квинтэссенция Германской Новой Медицины еще не был сформулирован Хамером на момент этого интервью — прим. /

Все эти законы столь же прочные и надежные, как железо. Все законы, в сильном или истинном научном смысле, имеют воспроизводимые методологии — верификация в случае каждого пациента.

Когда есть биологический закон, это выражает не только то, что существует правило, но и то, как и по каким законам что-то произойдет.

Закон не указывает, что кто-то программирует систему, например, математически рассчитывает дебеты и кредиты. Важно здесь то, что программирует сам организм.

Является ли программирование решением конфликта (конфликтолиз), в случае которого терапия последует автоматически, или же он не может запрограммировать конфликтолиз, означая, что конфликт остается нерешенным, и поэтому человек умирает в соответствии с тем же законом.

Это строгий закон, по этой причине он и был назван «Железным Правилом Рака».

Доктор Хамер, какой фактор времени можно прогнозировать, особенно в отношении осложнений, которые можно ожидать в фазе восстановления?

Пациенты, естественно, спросят врача, сколько времени потребуется для их выздоровления. Если вы тщательно работаете и находите DHS, а также момент разрешения конфликта, то можно рассчитать, как долго длился конфликт.

С хорошим анамнезом можно также узнать, насколько сильной была интенсивность содержания конфликта. Из этой продолжительности времени и интенсивности можно оценить массу конфликта.

У девяносто процентов пациентов обычно нет осложнений на стадии заживления. Другие десять процентов, которые имели конфликт, который длился долгое время и имел сильную интенсивность, будут иметь большую конфликтную массу, которая ударит только после разрешения конфликта.

Эти осложнения возникают в виде отека в головном мозге и особенно в виде эпилептического или Эпилептоидного Кризиса (эпикризис) в фазе заживления.

Нужно знать эти осложнения, поскольку они иногда могут привести к смерти. Тем не менее, мы можем спасти эти жизни, подготовив себя к противодействию некоторым осложнениям во время фазы исцеления с помощью лекарств, особенно кортизона.

Важнейшим фактором во всем этом является то, что пациент знает об осложнениях и полностью уверен, что врач понимает весь процесс болезни, потому что только тогда у него или нее будет совершенно иное и расслабленное отношение к болезни.

Врач будет знать о фазе активного конфликта и фазе конфликтолиза и, следовательно, сможет направить курс терапии значимым образом в зависимости от ситуации или обстоятельств.

Тогда между пациентом и врачом будет выстроен высокий уровень доверия. Благодаря знанию Новой Медицины, пациенты с меньшей вероятностью впадут в панику от того, что врач скажет им, например, что у них гнойная ангина.

Что такое гнойная ангина? Это фаза заживления после аденокарциномы миндалин.

Однако, что обычно происходит: после взятия проб из миндалин пациента, врач говорит ему, что у него рак миндалин, что само по себе корректно, но вероятно приведет к тому, что если пациент не знает Новую Медицину (сейчас Германскую Новую Медицину®), он будет в полной панике.

Эта паника может быть ответственна за новый конфликтный шок, например, канцерофобию или панику смертельной угрозы, что вызывает новый рак, который, на первый взгляд, подтверждает первичный диагноз врача.

Что происходит в животном мире? Мы знаем об очень немногих проявлениях так называемых метастазов. Профессор из Австрии выразился так: «доктор Хамер называет нас всех «глупыми», он говорит, что животным повезло, потому что они не понимают приматов, и поэтому они не получают метастазов».

Доктор Хамер, вы говорите, что метастазов не существует?

Абсолютно! То что наблюдает невежественный врач — это новый рак и то, как начинается новый конфликтный шок. Прежде всего, из-за его диагноза и прогноза.

Сказка о метастазах — это сказка о неизвестных и недоказанных гипотезах. Ни один исследователь рака не видел раковые клетки в артериальной крови больного раком, где их можно было бы найти, если бы они перетекали в периферические части тела.

Гипотетическая идея состоит в том, что раковые клетки трансформируются в никогда не наблюдаемом путешествии через кровь, то есть раковые клетки кишечника, которые растут в виде компактных опухолей в форме цветной капусты в кишечнике, внезапно мигрируют в кости, где они превращаются в распадающиеся костные клетки — это безумие, которое может произойти только из какого-то средневекового догматизма.

Онтогенетическая система отрицает любую возможность того, что клетка, управляемая древним мозгом (ствол и мозжечок), которая могла бы производить компактные опухоли, смогла внезапно покинуть соответствующее реле мозга и соединиться с более молодым мозгом (паренхима мозга) и стать костно-распадающейся клеткой.

Можно только догадываться, но, вероятно, восемьдесят процентов всех вторичных и третичных случаев рака начинаются у пациентов из-за псевдотерапии врачей.

Доктор Хамер, какую роль играют канцерогенные вещества, и может ли здоровое питание предотвращать или препятствовать раку?

Канцерогенных веществ не существует! Ученые экспериментировали с таким множеством животных и никогда не находили ничего, что вызывало рак.

Следующий идиотский эксперимент проводился с крысами: в течение целого года крысам распыляли в нос концентрированный формальдегид — вещество, которого они обычно избегают. Эти бедные животные получили рак слизистой оболочки носа.

Они получили его не из-за формальдегида, а потому, что они не выносили формальдегид и попадали в DHS, биологический конфликт, поскольку они не хотели чувствовать запах этого вещества!

Также известно, что органы, чьи нервные связи с мозгом были прерваны, не могут вызвать рак. Тем не менее, более 1500 якобы канцерогенных веществ были обнаружены в результате ненужных экспериментов на животных.

Это не означает, что эти вещества для нас не ядовиты, но они не вызывают рак, по крайней мере, минуя наш мозг.

До сих пор считалось, что рак является результатом безумно растущих клеток в органе. Предположения о том, что курение вызывает рак или что Аниллин вызывает рак, являются чистой гипотезой и никогда не были доказаны и не могут быть продемонстрированы.

Напротив, один эксперимент с 6000 хомяков, обремененных сигаретным дымом и 6000 хомяков, у которых отсутствовал дым в течение шести лет, показал обратное. Животные, которым давали дым, жили дольше.

Исследователи упустили из виду тот факт, что хомяки не боятся дыма, так как живут под землей, и Мать-Природа не видела необходимости кодировать сигнал опасности дыма в их мозгe.

И наоборот, домашние мыши будут пребывать в полной смертельной панике из-за любого дыма. В средние века можно было быть уверенным, что возник пожар, если множество мышей покидали дом. У домашних мышей рак легких может возникнуть из-за внезапной смертельной паники, вызванной дымом.

Эти примеры должны продемонстрировать, что все эксперименты над животными, которые производятся сегодня, представляют для них лишь пытку, и только потому, что никто не считает, что у животного есть душа.

Таким образом, не существует абсолютно никаких доказательств того, что канцерогенные вещества воздействуют непосредственно на органы, минуя мозг.

В чем опасность радиоактивного излучения?

Радиоактивное излучение, вызванное катастрофой в Чернобыле, будет без разбора разрушать клетки организма, но особенно примитивные клетки и клетки костного мозга, потому что они, естественно, имеют наибольшую степень деления.

Если костный мозг (место, где производятся клетки крови) повреждается, и организму удается справиться с этим, то мы наблюдаем лейкемию, которая, в принципе, такая же, как лейкемия в фазе заживления при раке кости.

DHS для рака кости — «Я бесполезен». Чтобы быть более строгим, необходимо сказать, что картина крови при лейкемии является неспецифичной не только в отношении рака, но и при любом заживлении костного мозга.

Тот факт, что почти никто из пациентов не пережил лейкемию, вызван незнанием врачей, которые проводят химиотерапию и/или лучевую терапию до тех пор, пока возможности костного мозга не будут исчерпаны.

Это ровно противоположно тому, что нужно. Короче говоря, излучение — это плохо, оно убивает клетки, но не создает рака, рак может быть вызван только по команде из мозга через конфликтный шок (DHS).

Как насчет здоровой пищи?

Здоровое питание, которое может предотвратить рак, также является нонсенсом. Естественно, что здоровый и благополучный индивид, человек или животное будет менее подвержен конфликтам всех видов. Так же как и богатые люди, которые в десять раз меньше подвержены раку, чем бедные, потому что богатые могут разрешить множество конфликтов с помощью денег.

Сильные, здоровые животные получают меньше рака, чем больные, старые особи, что, конечно же, заложено в природе вещей, но ни одно из них не является более подверженным раку просто из-за возраста; нет, животное просто слабее, поскольку старый олень слабее, его будет легче вытеснить с его территории, чем более сильного и здорового молодого оленя.

Доктор Хамер, какое значение имеет боль в Новой Медицине? В настоящее время это воспринимается как отрицательный знак.

Да, боль — особенно сложная проблема. Мы имеем разные типы боли: боль в фазе активного конфликта, как при стенокардии или язве желудка, и боль в фазе заживления, вызванная образованием рубцовой ткани.

Боль в фазе активного конфликта от стенокардии исчезает в момент разрешения конфликта. Эта боль также может быть разрешена психологически.

Напротив, боль при восстановлении в принципе положительна, если пациент понимает взаимосвязь и подготавливает себя к этой боли. Это аналогично подготовке к большой работе, которую вы хотите освоить. Конечно, есть варианты облегчения боли медикаментами или внешним лечением.

В биологическом смысле боль, испытываемая людьми и животными, означает, что весь организм настроен на отдых для оптимального лечения.

Например, при раке кости растяжение надкостницы в фазе заживления очень болезненно; в случаях печени — это напряжение, отек печени в стадии гепатита, вызывающий боль; при раке грудной клетки колющая боль более поздней стадии заживления плевры; усиление асцита, который проявляется в фазе заживления при раке брюшной полости.

Хуже всего то, что большинство пациентов с раком, независимо от боли (даже в легких случаях), лечат морфином или морфиноподобными препаратами.

В критический момент фазы заживления одна инъекция морфина уже может быть фатальной. Он также ужасно меняет сигналы мозга и полностью деморализует пациента.

Кишечник парализуется и больше не может переваривать пищу. Пациент становится летаргическим и не понимает, что на самом деле его убивают, когда он был уже на стадии восстановления, на пути к здоровью через несколько недель.

Если бы кто-то сказал заключенному в тюрьме, что он будет казнен через две недели, возникло бы сочувствие даже к самому худшему преступнику. Если вы сообщите пациенту, что казнь начинается в форме инъекций морфина и закончится через четырнадцать дней, он скорее выдержит боль, чем будет убит морфином.

Если пациент оглянется назад на относительно короткое время боли, он поблагодарит Новую Медицину и за то доверие, которое он испытывал к своему врачу.

Но разве врачи не знают что, люди спрашивают с недоверием? Конечно, они знают. Однако, за некоторыми исключениями, они обычно принимают догматическую точку зрения, что боль является началом конца, что больше ничего не сделать, кроме как сократить страдания.

Естественное восстановление рака просто игнорируется по догматическим причинам, поэтому рак остается смертельной болезнью для несведущего пациента, которым можно манипулировать.

Как бы вы обобщили важность Новой Медицины, в чем её суть?

Новая Медицина — это полная революция в нынешней «гипотетической медицине». Медицинская Школа нуждается в 500-1000 гипотезах и около 1000 дополнительных гипотез, потому что, со всей совокупностью их фактов, они не знают ничего иного, кроме как работать на основе статистики.

Врачи, которые работают с Новой Медициной (Германская Новая Медицина), точно знают, впервые в истории, каким биологическим законам следуют наши болезни. Они знают, что эти законы по крайней мере не являются настоящими болезнями, потому что активный конфликт необходим, если конфликт должен быть разрешен.

Поэтому конфликты являются в чем-то полезными, и мы должны попытаться вылечить их в рамках природы. Можно впервые увидеть наши болезни целостными, полным образом на уровне психики, мозга и органов, следуя всем четырем биологическим законам.

Медицина снова стала искусством для врача с душой и здоровым человеческим пониманием. Новая Медицина (Германская Новая Медицина) не может быть остановлена. Не может быть и нового менталитета, лежащего в его основе.

Полное отчуждение от самого себя, которое является наихудшей формой человеческого рабства, закончится. Тревога, вызванная потерей уверенности в собственном уме и теле, исчезнет.

Понимая связь между психикой и телом, пациент также поймет механизм иррациональной паники после озвучивания прогноза о якобы неизбежных опасностях, которые становятся неизбежными и смертельными лишь потому, что пациент верит в этот прогноз.

Это также снимет страх перед предполагаемым «саморазрушительным механизмом рака», из которого вытекают якобы «пожирающие жизнь метастазы».

Это убеждение дает врачам огромную силу и ответственность, которые, на самом деле, они никогда не принимают и не могут принять. Теперь они должны вернуть эту ответственность пациентам.

Новая Медицина (Германская Новая Медицина) может стать настоящим освобождением для человека, который действительно это понимает.

Доктор Хамер, в чем смысл названия «Наследие Новой Медицины»?

Я чувствую, что знание Новой Медицины (Германская Новая Медицина) является наследием моего погибшего сына Дирка. Через его смерть я сам заболел раком. С честным сердцем у меня есть полномочия передать это наследие всем пострадавшим пациентам, чтобы с его помощью они поняли свою болезнь, преодолели ее и восстановили свое здоровье.

Переведено на английский в июле 1992.

---

Было полезно? Поддержать перевод новых статей и видео: